Кажется, что сама его великая карьера могла сложиться лишь случайно, а за душой ни стратегии, ни плана, ни основательности. Трамп сознательно продуцирует вокруг своей фигуры шквал эмоций, которые мешают видеть расчет и хищническое отношение к объектам своей политики. Но этот напускной флер нужно отбросить, чтобы оценить настоящие интересы современных Штатов в эпохальных переговорах с Россией.

Само место саммита — Аляска, проданная Москвой в 1867 году из-за невозможности удержать неосвоенную территорию, — прекрасно характеризует прагматику в отношениях двух великих соседей. Различия государственных и идеологических систем никогда не мешали нам находить сферы общих интересов. США зарабатывали и в царской, и в советской России. Спасали свою экономику после Великой депрессии, инвестируя в сталинскую индустриализацию. Затем раскручивали свой ВПК на ленд-лизе. А после Великой Отечественной сбыли немало оружия в периферийных войнах, порожденных противостоянием двух систем. Собственно, и сама холодная война стала отличным подспорьем для американской экономики, поскольку поддерживала замкнутость доллароцентричной системы с гигантским рынком потребления. При этом идеологический разлом не мешал сторонам торговать металлами, зерном и технологиями. В конечном счете США в 1991 году не только доказали преимущества капиталистической системы над социалистической, но убрали сильного конкурента и бросились осваивать советскую зону влияния — как считают эксперты, получив сильнейший импульс для своей экономики.

В отношении американцев к постсоветской России вновь минимум эмоций: попытка забрать интересные (прежде всего энергетические) активы и скупить элиту ради контроля над гигантским резервуаром ресурсов. А в перечне ключевых тем для разговора на высшем уровне той поры — преимущественно обсуждение вопросов стратегической безопасности, вооружений и судьба ракетных договоренностей. Уж очень волновала Вашингтон судьба нашей «красной кнопки».

Собственно, сбой этой парадигмы отношений произошел тогда, когда стремление русских защитить свои национальные богатства и интересы стали очевидными, а ядерный щит не только не разваливался, а начал стремительно крепнуть. В Вашингтоне долго приспосабливались к новой манере Москвы вести диалог как равной. Свою решимость и стойкость нам, к сожалению, пришлось доказывать войной. Но для американской стороны важно и другое: у России сегодня появилась основательная позиция, с которой можно иметь дело старым испытанным способом — договоренностями, дипломатией и торговлей. Прагматичным поиском зон общих интересов, взаимовыгодных для всех участников разговора. Больше нет причин прятать пренебрежение к собеседнику за пустословием о ценностях и морали: прагматизм чистой сделки, не обязательно честной по сути, но искренней по форме. В современном многополярье дрейф Вашингтона к такой дипломатии можно считать удачным обстоятельством.

По истории наших взаимоотношений прекрасно видно, что ждать от Штатов подарков не стоит. Американцы не поднимут за нас промышленность и не снизят ставки. Не откроют ценные рынки и не создадут технологические инвестиции. Но нам есть о чем поговорить в сферах нефтегаза, добычи и переработки, редкоземельных металлов, авиапроме и атомпроме, обсудить варианты сотрудничества в Арктике и на Ближнем Востоке.

И еще важно: мы вновь способны возродить конструкцию глобальной системы безопасности, зафиксировать стратегические интересы и ограничить набирающую темп гонку вооружений, в том числе ядерных.